Прошлой ночью было очень весело. И хоть Триндамир не вспомнит почти ничего из произошедшего, тяжелая голова и приятные ощущения дадут о себе знать. Грагас, варвары, пир и вино рекой, что может быть лучше? Пол дворца гудело и шумело почти всю ночь, пока, наконец, не пришло время заканчивать праздник. Но тут перед варваром встала непосильная задача отправиться в свои покои. И было очень трудно найти именно ту нужную дверь в этих бесконечных коридорах и лабиринтах дворца. Дело все в том, что покои королевы и самого варвара были идентичны по своей планировке, даже коридор ведущий к ним был абсолютно похож.  Немудрено, что слегка опьяненный Триндамир перепутал двери и забрел не туда. Не осмелившись перечить великану, волочащему по земле свой гигантский меч, они безвольно расступились, пропуская его в покои королевы.
Никогда еще в постели ему не было так тепло и уютно. Словно тепло чужого тела согревало его всю ночь. Двуручный меч лежал прямо рядом с кроватью, а сам варвар тихонько посапывал рядом со своей королевой. Ему снилось, как он рубить врагов на поле брани, рассекает им брюхо ,выпуская наружу кишки и проливая реки крови, от чего на его лице была довольная улыбка. Невольно, он схватился ладонью за попку Эш, когда спал, думая, что это рукоять его меча. Но даже во сне, он ощутил какая его рукоять стала мягкая и теплая, от чего ему не захотелось ее отпускать.
Наступило утро, солнце стало проникать сквозь огромные витражи в спальне и освещать спящих. Эш уже встала и принялась рассматривать варвара и громко кричать на него, тыкая своим фаллическим символом ему в лицо. Но Триндамир был слишком увлечен сном, чтобы проснуться так быстро. единственное, что его по настоящему раздражало, так это солнце, которое светило прямо в глаза, да еще и припекало шкуры, делая нахождения под ними невыносимым.
С детства переученный к морозам Фрельйорда воин не смог долго терпеть этот жар, да и тычки немного тревожили его, поэтому он развернулся на иной бок и раскрыл одеяло, оголяя свой зад. Принявшись нащупывать свой таз с холодной водой, которой он обливался каждое утро, чтобы хоть как-то проснуться, он не нашел его на обычном месте, что заставило усомниться гения мысли в том, что он действительно находится у себя.
Широко распахнув глаза, он увидел совершенно незнакомое помещение. Чуть приподнявшись, он, наконец, понял, что находился не у себя, а рядом стоящая голая Эш лишь подтверждала его опасения. За все свои тридцать шесть лет Триндамиру не очень везло с девушками, поэтому вид обнаженного тела его прекрасной королевы заставил его впасть в ступор на минуту и просто пристально смотреть на нее, любуясь этими завораживающими изгибами.
- Я? Что я тут делаю? Да, а что?! - насупился он, пытаясь вспомнить свой вчерашний вечер, - Может это ты меня принесла? - произнес он и вновь глянул на тоненькие ручки девушки, - Нет... Тогда, я сам пришел, - его дедукция была просто выше всяких похвал, как всегда.
Его взгляд не сходил с тела Эш, он был полностью поглощен ею, до такой степени, что даже не заметил того, что он был полностью обнажен перед ней.
- Ты такая красивая, - улыбнулся он, глядя на нее, - Убери этот лук, наконец, и садись уже, - Триндамир схватил ее за руку и потянул на кровать, желая усадить ее рядом с собой, чтобы разобраться во всем. Но не рассчитав силы, он дернул ее так, что та упала прямиком в его объятья и лежала на его коленях, поддерживаемая сильными руками воина.
- Ты так хочешь полежать, что готова лечь на меня? - с искреннем недоумением произнес он, не понимая, что это он виноват в столь щекотливом положении Эш. Его глаза смотрели в прекрасное личико воительницы, от нее нельзя было отвести взгляда, от чего в голове варвара пробежали пошлые мысли и он налился краской. Он опустился чуть ниже, и своим огромный пальцем провел по щечке Эш, убирая локон с ее лица и искренне улыбаясь, глядя на нее.
- Во всем Фрельйорде не сыщешь такую милашку, как ты, моя королева, - произнес он, после чего вновь насупился и схватил девушку за плечи, уложив ее рядом с собой.
- И все же, что я здесь делаю? Это происки демонов, не иначе! - его лицо вновь стало спокойным и он улыбнулся, хотя, Эш и не могла увидеть этого, ибо она лежала и видела лишь спину варвара, - Хотя, я рад, что они закинули меня именно к тебе, - искренне произнес он.
Триндамир всегда был ребенком в душе, немного наивным и чертовски прямолинейным. Он не умел врать и лукавить и все, что он говорил было правдой. Ничего не скрывая, он всегда вываливал то, что думал на самом деле, абсолютно не стесняясь ничего.

Эш была холодна к воину, как всегда. Она не желала слушать его и все его оправдания для нее были словно о стенку горох. А ведь варвар любил ее, искренне и всем сердцем, так сильно, как только может любить мужчина женщину. Но, похоже, подобное ощущал лишь он один. Эш всегда была холодна с ним и лишь на полях сражения он мог почувствовать, что по настоящему был нужен ей. Когда она сделала его своим королем, он был счастлив и даже подумать не мог, что его лишь используют ради достижения власти. Ничего не возразив, он смерился с этим, ибо был согласен с тем, что Фрельйорд нужно было объединить перед лицом гораздо более сильного врага. Но с те самых пор ему стало еще больнее смотреть в глаза своей возлюбленной Эш.
Девушка встала и приоткрыла дверь, оглядывая окрестности в поисках разрушений оставленных воином, но ничего не обнаружила. Успокоившись, она собрала все вещи Триндамира и швырнула прямо ему в лицо, приказав уходить. Сама же она села на трон, предварительно накинув на себя теплый халат. На мгновение в комнате повисло молчание. Триндамир уже привык, что его жена и не являлась ей вовсе. В холодном замке так одиноко бывает ночью. Впрочем, варвар всегда был нелюдим и за долгие годы странствий привык к одиночеству. Но он чувствовал в Эш родную душу и, порой, он видел в ее глазах ту искру, которая и дарила ему надежду на будущее и не позволяла бросить все.
Как ни крути ,но варвару в замке было не уютно. Единственное, что удерживало его - это ответственность за людей и Эш. Все же, никто кроме него не мог более увидеть нашу несравненную и холодную воительницу обнаженной. И пусть он едва ли смел прикоснуться к ее обворожительному телу, но этот факт весьма льстил ему. Во всей Рунтерре не сыскать второй такой белокурой красавицы, как королева Фрельйорда. И слухи о ее красоте распространились далеко за пределы земель их королевства. Но разве может хоть один нормальный мужчина устоять перед таким соблазном? Видимо Триндамир был дураком, раз сдерживал себя, пусть и не всегда это ему удавалось.
Еще одна причина по которой он переложил Эш рядом с собой было то, что ее обнаженное тело вызывало весьма предсказуемую реакцию у варвара, которую вряд ли можно было бы скрыть даже толстой медвежьей шкурой. В данный момент ему не хотелось думать не о чем, кроме ее прекрасных глаз, а Эш только и делала что продолжала разговоры о войне с ее сестрой и походах, в ожидании, пока воин оденется.
- Напали на деревню? На наши деревни всегда кто-то нападает. Это суровый край, милая, - произнес он, откладывая вещи в сторону и подпирая меч о кровать. Оставаясь в чем мать родила, он не желал удаляться из комнаты, а решил, наконец, взять все в свои руки и быть чуточку по наглее. Ему может не предоставиться еще такого шанса и он сможет никогда так и не узнать о том, что же Эш чувствует на самом деле к нему.
- Наши люди в состоянии сами постоять за себя, на то мы и северяне. А если нет, то такие люди и не достойны жизни. Но если ты так просишь, то я распоряжусь выслать туда людей, но тебя я не отпущу, не сегодня, - с этими словами он подошел к ней и встал позади трона, обнимая ее своими руками и запуская прямо под халат, ощущая, как тысячи мурашек бегут по ее обнаженному телу.
- Эш, ты же знаешь о моих чувствах к тебе. Я никогда не был красноречив, но когда смотрю на тебя, то чувствую, что способен перевернуть весь мир. Но ты всегда так холодна ко мне. Неужели я не достоин твоей любви, моя королева? - его руки опустились чуть ниже, а пальцы коснулись сосочков Эш. Каждое прикосновение пускало новую волну мурашек по ее нежной коже и варвар ощущал это. Он наклонился чуть ниже и приблизился к ее ушку, - Ты же знаешь, что я люблю тебя, милая, - произнес он и его губы нежно коснулись ее шеи. Одна рука тем временем спустилась еще чуть ниже, лаская ее плоский животик, - Скажи же, ты все еще хочешь, чтобы я ушел?